Жертвы джахидистов мстят своим обидчикам

Спустя несколько дней после того, как экстремистская группировка «Исламское государство»* бежала из Мосула, Саид Курайши попал в кабинете судьи в иракской провинции Ниневия, когда прибыли две женщины.

Они отдали суду тех, кто состоял в связях с ИГИЛ*. Но это были не закаленные бойцы и даже не хилые мужчины. Они были их детьми, все в возрасте до 3 лет.

«Они нам не нужны, – сказала женщина. – Их отцы воины[ИГИЛ], и они изнасиловали нас».

Курайши наблюдал, как женщины уходили, оставляя своих плачущих младенцев позади. Он интересуется, заставили ли семьи женщин отказаться от детей, или они сделали из ненависти к экстремистам.

«Это была ужасная ситуация, – говорит Кураиши, иракский правозащитник, который попросил использовать псевдоним, потому что боялся за свою безопасность. – Даже если бы это было их решением, это было бы непросто».

Инцидент не единичный. За месяцы, прошедшие с тех пор, как иракские силы вытеснили ИГИЛ* из Мосула, те, кто пострадал от жестокого обращения джахидистов, жаждали мести. Многие из них разорвали связи со своими семьями и обвинили соседей в совершении преступлений, связанных с ИГИЛ*. Другие стали бдительными, оказывая меры восстановления справедливости, которую они считали правильной. Ранее в этом году работники по оказанию помощи и журналисты обнаружили более двух десятков тел, плавающих по реке Тигр в районе Мосула. Многих связали и завязали глаза, подозреваемые в совершении злодеяний были экстремисты.

У жертв ИГИЛ есть веские основания злиться. После захвата Мосула в июне 2014 года боевики вынудили принять их странные законы — ни сигарет, ни смешения между мужчинами и женщинами, ни музыки, ни частного интернета — примерно для 1 млн. жителей города. Группа регулярно подвергала пыткам и казням мирных жителей. Они занимали дома, забирали все, что хотели. Они обучали юношей для вступления в ряды ИГ*, порабощали женщин и детей. Когда поддерживаемые США силы начали вытеснять боевиков из города в октябре прошлого года, ИГИЛ отреагировал весьма жестоко, казнив подозреваемых шпионов и гражданских лиц, пытающихся бежать. До потери Мосула в начале июля боевики убили и ранили более 8000 военнослужащих иракских сил безопасности.

Сегодня мало кто из иракцев, похоже, обеспокоен жестоким обращением с подозреваемыми в связях с ИГИЛ и их семьями. И адвокаты защиты шокируют клиентов ИГИЛ из-за страха перед остракизмом и возмездием. Этот страх был недавно усилен, Human Rights Watch сообщает, после того, как иракские власти выдали ордеры на арест более десятка адвокатов, защищающих подозреваемых ИГИЛ. Всем было предъявлено обвинение в присоединении к группировке.

Единственные люди, желающие выступить за обвиняемых, – это работники нескольких правозащитных групп. Скотт Портман – один из них. Он директор по Ближнему Востоку и Северной Африке Heartland Alliance International, американской некоммерческой организации, в которой работают местные юристы и социальные работники в Ираке.

Портман говорит, что нынешние проблемы страны с возмездием восходят к 2015 году, когда возглавляемая Ираком коалиция активизировала свою борьбу с боевиками. В Тикрите, Рамади и Фаллудже местные жители сообщили, что правительственные силы и ополченцы казнят подозреваемых ИГИЛ, включая подростков и детей.

Но масштаб нарушений увеличился после последней битвы за Мосул, самый густонаселенный город ИГИЛ*, который теперь в Ираке. Сейчас, говорит Портман, уровень гнева так же плох, как это было около десяти лет назад, в самые кровавые годы иракской войны. Силы безопасности, которые понесли тяжелые потери против боевиков, отправили сотни подозреваемых в ИГИЛ, в том числе несовершеннолетних, в непристойные импровизированные тюрьмы. Они держали жен и детей боевиков в лагерях. Один из них описывался в июльском докладе ООН как «тюрьма ниже гуманитарных стандартов», где за восемь дней погибли 10 человек. Иракские власти согнали больше 1400 жен и детей, связанных с ИГИЛ с тех пор (хотя ни один не прошел суд). Одной из причин, по которой они якобы делают это, является страх отомстить нападениям.

«Трудно контролировать стремление людей к возмездию, – говорит Портман. – Особенно, когда они потеряли так много своих друзей».

Это стремление к мести затрудняет обеспечение надлежащего судебного разбирательства в судах. Даже подозреваемые с хорошими адвокатами могут столкнуться с неопытными, перегруженными или мстительными должностными лицами. Курайши, который проводит учебные семинары судей и прокуроров от имени Heartland, говорит, что некоторые сочувствуют молодым бойцам или людям, вынужденным присоединиться к группе. Но другие, как и один прокурор, с которым он встретился на семинаре, не видят разницы между лидером ИГИЛ* и 12-летним рекрутом. «Мы должны сжечь их» – напоминает Курайши высказывание человека.

Ошеломляющее число задержанных делает ситуацию еще более сложной. Курайши говорит, что курдские и иракские власти заперли около 5000 несовершеннолетних, связанных с ИГИЛ*. Переполнение привело к отставанию в судах страны; подозреваемые могут ждать месяцы, чтобы столкнуться с судьей. Когда они, наконец, оказываются на суде, им чаще всего не уделяют достаточного внимания. По данным предстоящего доклада Human Rights Watch, в начале июля суд Ниневии по борьбе с терроризмом, действующий из заброшенного дома, прорабатывал около 2000 дел. Газета «Дейли Телеграф» сообщила, что 12 судей в этом суде проводили около 40-50 дел в день.

Психологи и социальные работники объединяют разлученных членов семьи, находят решения для детей-сирот и расследуют сообщения о жестоком обращении. Их адвокаты консультируют сотни судей, прокуроров и адвокатов, чтобы внимательно рассмотреть обстоятельства каждого дела.

«Были ли эти люди действительно радикалами и преступниками? Или эти люди были вынуждены быть с ИГИЛ?, – спрашивает Курайши. – Являются ли они жертвами несовершеннолетних, или они убийцы?»